Tg: Сладков +

​ВОЕННЫЙ ЖУРНАЛИСТ. ПОЧЕМУ Я СЕБЯ ТАКОВЫМ НЕ СЧИТАЮ? ПОТОМУ, ЧТО ЭТО ДВЕ ПРОФЕССИИ В ОДНОЙ. НАДО БЫТЬ ЖУРНАЛИСТОМ. И ОДНОВРЕМЕННО ОФИЦЕРОМ. ВОЕННЫЕ РЕПОРТЁРЫ, ВЕРНЕЕ, ФРОНТОВЫЕ КОРРЕСПОНДЕНТЫ, ЭТО: КОНСТАНТИН СИМОНОВ, АРКАДИЙ ГАЙДАР, ВАСИЛИЙ ГРОССМАН, ЛЕВ ОШАНИН, ЕВГЕНИЙ ХАЛДЕЙ, ИЛЬЯ ЭРЕНБУРГ… С ЭТИМ ДЕЛОМ ВСЁ ЯСНО.   Военный тянет лямку, война в его жизнь входит только периодами. Есть, конечно, уникальные ситуации – некоторые военные Донбасса воюют подряд восьмой год. И у некоторых российских военных жизнь идёт так, что одна компания меняет другую. Но, всё-таки, это лямка. Тяжёлая нервная лямка, с распорядком дня, в конце которого нет понятия «отдых».   Репортёр приезжает туда, или сюда на самых активных этапах. Абхазия, Таджикистан, Приднестровье, Чечня, Сербия, Босния, Чечня, Косово, Афганистан и тд и тп. Но, без лямки слово «военный» к профессии репортёра никак не прибавить. Это моё личное мнение, я его не пропагандирую и не навязываю. Просто, когда я был военным, были такие золотые слова: «личное время» и для меня оно, это «личное время», годами, действительно было на вес золота. Репортёру этого не понять.   Но, бывают моменты, когда репортёры и военные стоят на одном стуле. Выбьет его из-под ног судьба, или нет, знает только Всевышний. Я тут вспомнил, как очередной раз уходил в Афганистан, через Ишкашимский мост (это далеко на Памире). И мне вслед один полковник ободряюще сказал: «Всё нормально! У тебя же репортёрская неприкосновенность»! Я ещё подумал: «Какой же ты мудак, ваше благородие…»   А в 080808, в Цхинвале, я специально надел камуфляж. Быть в джинсах и в гражданской рубашке считал не комильфо. Военные должны были видеть, что я иду с ними до конца. Хотя, какая разница. Вон, Саню Коца в том же бою тяжело ранило в руку. Кстати, из 215 офицеров и солдат БТГ тогда 22 погибли и 70 были ранены. Мы, четверо из пяти репортёров не в счёт.