52
Жизнь и подвижничество преподобного Серафима Саровского.
^ Старец Божий, старец кроткий,
В лаптях, с палкою простой,
На руке иссохшей четки,
Взор, горящий добротой.
Столько дивного смиренья
В страстотерпческих чертах,
Дивный дар богомоленья
Лег улыбкой на устах.
Тяжким подвигом согбенный,
Он идет, гонец небес,
Прозорливый, вдохновенный,
Полный благостных чудес.
Благодатный силой всею
На молящих от него,
Гордый разум цепенеет
Перед святостью его.
Сергей Бехтерев
Трудно представить себе человека, который в земной своей жизни так сильно напоминал о небе, как Саровский старец Серафим. Все было в нем необыкновенно, особенно, непохоже на других людей.
Вот он идет, опираясь на суховатую палку, в неуклюжих больших кожаных чоботах, в тулупчике с дырами, подпоясанный полотенцем, с рук спускаются грубые кожаные четки, плечи покрыты полумантийкой
. В этом древнем ослабленном старце – он и выпрямиться не мог, так как напавшие однажды на него в лесу разбойники сломали ему спину – в этом древнем старце живет необыкновенная жизненность. Со своими седыми волосами, затрудненной походкой, он светится какой–то непобедимой юностью. Голубые глаза пронзительно смотрят в душу каждого… Ангел… (1, с. 3 )
Как же протекало детство старца Серафима, носившего в миру имя Прохора?
Родился Прохор 19 июля 1759 г. в г. Курске. Отец его, Исидор Мошнин, брал на себя работы по каменным подрядам, он строил обширный храм преподобного Сергия Радонежского, что ныне Курский собор. Не успел закончить эту работу, как умер. Дело его после смерти продолжала вести его вдова, Агафья, женщина разумная и деловитая.
Мошнины были люли старозаветные и благочестивые. Тогдашние родители воспитывали детей во страхе Божьем. Обучались дети дома у отца, в школу не ходили: отец боялся для них дурного товарищества. В праздники ходили в церковь, а когда возвращались домой, отец расспрашивал о службе. Таким строем текла жизнь в доме Мошниных. В чистых скромных комнатах, в углах теплятся перед старыми тяжелыми иконами лампады. Всякий день Мошнина идет к обедне. Она отличалась особым благочестием. Любимым делом ее была забота о девушках – сиротах, их она растила, выдавала замуж, отпуская им необходимое приданое. Эту чуткость матери ко всякой нужде унаследовал и развил в себе великий ее сын. Что–то необходимое чувствовалось в Прохоре. ( 1, с. 4 )
Довершая начатое мужем дело, Агафья достраивала высокую колокольню Сергиевского собора. Как–то пошла она осмотреть ее и взобралась до верхнего яруса. Перил еще не было, Прохор увязался за матерью. По живости своей подбежал к самому краю, перевесился и стремглав полетел на землю. Что пережила бедная мать! Не помня себя от ужаса, бросилась она бежать вниз по лестнице, чтобы подобрать не трупик, а лишенный всякого образа мешок с костями: все, что должно было остаться от ее сына. Спустившись вниз, с остановившемся сердцем выступила она из каменного строения наружу. Не верит своим глазам. Думает, наваждение: Прохор весело бежит к ней навстречу… Сон… Но нет, не сон, его голос зовет – «Мамка, мамка!» (1, с. 6 )
Никогда, до последнего издыхания своего, Агафья Мошнина не забыла этого часа, и быть может, когда взглядывала на своего сына, ей казалось, что за плечами у него трепещут белые крылья. Когда Прохора стали учить грамоте, он принялся за дело с большой охотой, быстро стал успевать в учении, как вдруг занемог. Тут снова проявилось над ним великое Божье чудо. Прохор увидел во сне Пресвятую Богородицу. Она обещала посетить мальчика и излечить его. Сновидение свое он рассказывал матери. Как-то, вскоре, крестным входом несли по Курску чудотворную коренную икону Божьей Матери. Несли по той улице, где стоял дом Мошниных. Ударил сильный ливень. Для сокращения пути крестный ход свернул через дом Мошниных. Агафья воспользовалась этим случаем и поднесла к иконе больного мальчика. После этого он вскоре стал поправляться и совсем выздоровел. Прохор был рослый ребенок, с живыми, голубыми блестящими глазами. Он был с острым умом,