966
Скоро зима.
Кроме голода, она несет с собой холод в голодающую деревню. Тетюшский уезд безлесный, негде собрать сучьев. Можно, пожалуй, купить, но нет денег. Их нет даже на хлеб, — где тут говорить о дровах. Сейчас топят соломой, но соломы мало. Выйдет она, — что тогда будут делать?
— Сначала будут недотапливать, — передавала мне земская учительница Е.И. Лебедева, — в полутепле, полуморозе жить. Ребят всех перестудят. А потом... Пойдут в печку навесы, изгороди...
Среди татар возник проект "кооперации". Хотят жить по две, по три семьи вместе в одной избе. Из экономии в топливе...
В избе, где можно жить и дышать пятерым, поместятся двадцать человек. Спина со спиной, чтобы теплее было. Ночи длинные. Керосин стоит денег, поэтому будут ложиться рано — с шести часов. Беспросветная темень в избах и на душе...
— Мается народ, стонет, — рассказывает Е.И. Лебедева.
Она 25 лет учительствует в своем уезде. За все это время было десять неурожайных годов. Один другого тяжелее. Но самый тяжелый — нынешний. Прежде, если озимое было плохо, то яровое выходило недурно; плохи хлеба, — картошка хороша и об обилии; хоть и скудный год, но муку гривен за восемь, за девять пуд достать можно. Ныне же все плохо: нет ни ярового, ни озимого, а картофель хоть и уродился, но гниет в ямах, так как выкопали его влажным. Хлеб дошел сейчас до 1 р. 40 к. Да и за деньги его не всегда купишь, — намучаешься искавши. Богатые мужики не продают — выжидают, когда два рубля пуд будет".
А. Панкратов. "Без хлеба". 1913 год.