1290
Мы забрались въ палатку. Дождь лилъ, какъ изъ ведра. Двойныя полотнища избавили насъ отъ душа.
-- А ну, какъ японцы воспользуются и поведутъ штурмъ. У меня въ прикрытіи была полурота, теперь остался лишь взводъ. Я положительно не знаю, о чемъ думаютъ наши начальники.
-- Что же будетъ завтра у васъ, если японцы поведутъ штурмъ?
-- Будетъ то, что я скоро принужденъ буду замолчать. Орудія стоятъ на виду, ихъ быстро выведутъ изъ строя, а если скоро и не выведутъ, я принужденъ буду замолчать за неимѣніемъ снарядовъ. Все, что я вижу, слышу и переживаю, мнѣ кажется какимъ-то кошмаромъ. Больно и обидно смотрѣть на все, что творится кругомъ. Я болѣе, чѣмъ увѣренъ, что завтра мы понесемъ жестокое пораженіе не потому, что мы не умѣемъ приготовиться къ оборонѣ, а потому, что начальство ничего не хочетъ дѣлать. Нѣтъ единства. Каждый думаетъ только о томъ, какъ бы сбыть скорѣй съ рукъ довѣренное ему дѣло, и, Боже сохрани, не дать другому проявить осмысленную дѣятельность. Смотришь на все это и утѣшаешь себя лишь однимъ: все, что творится, это не наша вина, но досадно только то, что всѣ вины старшихъ мы будемъ искупать своей жизнью. А умирать то мы сумѣемъ!
Ножин Е. К. Правда о Порт-Артуре, 1906 г.