1525
Дорогой прадедушка!
Сейчас я готовлюсь к экзаменам, а ты смотришь на меня со старой фотографии и улыбаешься. Ты всё понимаешь. Тебе всё это знакомо. Ты знаешь, на что я тратила время в семестре и не одобряешь этого. Но понимаешь, отлично понимаешь. И не осуждаешь. Осуждать не в твоём характере.
Да... много времени прошло с тех пор, как ты погиб в августе 1942 года на Кубани. Много. Но жизнь изменилась мало. Самое главное осталось прежним... Только тебе оно, главное в жизни, досталось тяжело, дорого. Ты остался человеком, несмотря ни на что. По досадной ошибке командования ни тебе, ни твоим однополчанам не хватило ни оружия, ни даже лопат, чтобы копать противотанковые рвы. И ты копал их руками.
Не было совсем никакой посуды и ты, вместе с несколькими товарищами ел из одной консервной банки то, что вы сами в ней готовили. А когда пошли в наступление немецкие танки, то ты прикрыл Родину собой. Ты не стрелял. Нечем было. Ты был частью стены, живой стены. Несокрушимой и непобедимой. Даже после смерти последнего бойца стена из безоружных солдат осталась живой. Невозможно было убить силу их духа, мужество и отчаянный героизм. Из своей последней битвы каждый из них вышел победителем. Они были сильнее своих врагов настолько, что сравнение неуместно.
Я горжусь тобой, прадедушка. И я тебя очень люблю. Я благодарна тебе за каждый свой день на мирной земле, в родном Подмосковье. Да... я люблю эту землю и ты тоже её любил.
Вчера в нашем саду зацвели пионы. Красивые. Сегодня мы ели первую жимолость. Кислая, но такая вкусная. Спасибо, прадедушка!