145
Вдогонку к утреннему тексту.
Чего Запад до нас так докопался – понятное дело, ресурсы, территория, ядерная угроза, имперские амбиции, вызов демократии и что там ещё в стандартном наборе претензий ко всему миру у белых джентльменов прописано.
Но также похоже, что русские просто сами по себе для них экзистенциальной угрозой являются, потому что русские, хоть и тоже белые, но белые, с точки зрения Запада, странные.
Запад в русских как в ту самую бездну веками всматривается, шерсть на загривке дыбом встаёт, но понять её глубину до сих пор не в состоянии. Вроде бы белые, но ведут себя не как остальные белые на нашей планете.
Не геноцидят. Да, войной ходили и ходят, чай, не в идеальном мире живём, но чтоб всех аборигенов под корень вырезать? – не было такого. Двести народов в стране проживает и говорят на примерно двухстах семидесяти семи языках, которые в школах изучать не запрещено. Геноцид при таком раскладе даже за уши притянуть не получается, с той стороны едва-едва на мифический хохлячий голодомор теперь наскребли (но всем пофиг).
Культуроупорны. В смысле, западное культурное поле более или менее однородно, они там веками друг к другу притирались разными точками – и свалялись в итоге в довольно однообразную постмодернистскую массу. Какая-то архаичная изысканность манер и дежурная улыбка ещё сохранились, былое величие по-прежнему проскакивает в останках архитектуры, литературы и философии, но ростки мультигендерной, инклюзивной, толерантной эко-френдли шизы уже уверенно пробили асфальт и цветут теперь по всей трансатлантике.
А когда им пытаются что-то противопоставить, западники по привычке лезут в свой исторический багаж за настоящими домоткаными традициями. А из того багажа на них глядит старый добрый колониализм, теория об уберменшах, Святая Инквизиция, сжигание ведьм и прочее бремя белого человека.
И вот они приехали в дивный новый мир с такой культурной биполяркой. С одной стороны, хотелось биографию отмыть – и они, чтоб нацизм свой хоть как-то приструнить, в мультигендерность и критическую расовую теорию ударились. А те им в ответ: проблема не в вашем прошлом, а в вас самих и ваших детях, лижите нам ботинки и платите, а мы будем вас судить с позиции морального превосходства.
Либо так, либо ваши многовековые нацистские и расистские традиции, выбирайте свой яд.
И Запад тут косо на Россию смотрит, типа, а у тех что, в какую сторону им башню сносит? Но Россия культуроупорная, про постмодернизм и нацистские западные традиции она в курсе, но ни то, ни другое как-то не прижилось. В классовую ненависть, да, попробовала, по французским булкам и корнетам на балах чуть скучает, европейские языки по привычке учит, но в целом и общем западные веяния ей как с гуся вода. И только руками в ответ разводит: у меня тут своя атмосфера и свой особый путь, только я пока не до конца понимаю, в чём их суть.
Но мы работаем над это проблемой, оставайтесь на линии, ваш звонок очень важен для нас.
И так тысячу лет и больше.
Люди вроде бы белые, но вера – своя, авторы – свои, песни – свои, даже школа философская своя сформировалась, от веры оттолкнувшись, как раз в противовес западной школе. Там, где немецкий Ницше лихо убивает в человека Бога, где-то рядом бродит русский Достоевский и со слезами на глазах всех воскрешает: и Бога, и человека, в котором Ницше Бога убил.
Зачем он это делает? Он же Западу и социальный, и профессиональный, и любой иной дарвинизм этим ломает, и пирамиду Маслоу тоже, смешивая все низменные и возвышенные человеческие желания на любой-произвольной её ступени.
И живёт с этой мешаниной в голове и в сердце – и русские через двести лет ещё такие: вот Достоевский классный какой был, а?! Вот это величина!
И Запад не понимает: блин, да до чего он додумался, что я упускаю, в чём прикол?! Как формулой Достоев