858
леденела в жилах. Он просто замер, стараясь не напоминать о себе, закрыл глаза и беззвучно молился.
Вскоре забрезжил рассвет, в коридорах стояла тишина. Когда ушли таёжные гости – Кузьма со страху не уследил. На подгибающихся ногах он вышел в холл и обомлел: чисто вымытый с вечера пол сейчас был весь в грязных следах… человеческих ног. Сторож так и сел. Таким его и встретил явившийся первым Семён, уважительно пожал руку, поздравил с «боевым крещением». Они долго курили на крыльце, пока зевающая уборщица мыла вестибюль. У Кузьмы на языке вертелось много вопросов, но он молчал. Сменщик понял его без слов.
- Волчий народец, - с уважением произнёс Семён, - постепенно разбавляется нашими, нормально. А некоторые ребятки учились здесь когда-то – вот и ностальгия у них, наведываются по старой памяти. И Петрович с Серёжкой тоже…
- Ты в следующий раз построже-то с ними, - выглянула уборщица, - прикрикни грозно, коли надо, а то вот в кабинете географии парту сломали, скакали там…
- Это дело житейское, - Семён откинул окурок, - мы все уже привыкли. И ты привыкнешь. А может, хочешь глянуть на мир их глазами? Там же всё совсем иначе… свобода…
Прозвучало мечтательно, но Кузьма нервно вцепился пальцами в жёсткую шерсть свитера: ну уж нет, пока такую шкурку поносим!