1120
Опомнившись, спустя три секунды я уже бежал не помня себя от страха. Вдруг музыка прекратилась, послышался громкий и мощный "бабах". И я продолжил бежать.
Мы сели за стол. Отужинали, но я ни слова не сказал об этом Марианне Иннокентьевне.
После, я под предлогом забытого плеера поднялся наверх, и, уже проклиная свою мысль, толкнул дверь.
Граммофон молчал, на дальней стене залы красовалось одно кровяное пятно, а в воздухе почему-то витал запах пороха.