310
Игорь Северянин. КРЫМСКАЯ ТРАГИКОМЕДИЯ
И потрясающих утопий
Мы ждем, как розовых слонов.
Из меня
Я – эгофутурист. Всероссно
Твердят: он – первый, кто сказал,
Что все былое – безвопросно,
Чье имя наполняет зал.
Мои поэзы – в каждом доме,
На хуторе и в шалаше.
Я действен даже на пароме
И в каждой рядовой душе.
Я созерцаю – то из рубок,
То из вагона, то в лесу,
Как пьют «Громокипящий кубок» –
Животворящую росу!
Всегда чуждаясь хулиганства,
В последователях обрел
Завистливое самозванство
И вот презрел их, как орел:
Вскрылил – и только. Голубело.
Спокойно небо. Золотó
Плеща, как гейзер, солнце пело.
Так: что мне надо, стало то!
Я пел бессмертные поэзы,
Воспламеняя солнце, свет,
И облака – луны плерэзы –
Рвал беззаботно – я, поэт.
Когда же мне надоедала
Покорствующая луна,
Спускался я к горе Гудала,
Пронзовывал ее до дна…
А то в певучей Бордигере
Я впрыгивал лазурно в трам:
Кондуктор, певший с Кавальери
По вечерам, днем пел горам.
Бывал на полюсах, мечтая
Построить дамбы к ним, не то
На бригах долго. Вот прямая
Была б дорога для авто!
Мне стало скучно в иностранах:
Все так обыденно, все так
Мною ожиданно. В романах,
В стихах, в мечтах – все «точно так».
Сказав планетам: «Приготовьте
Мне век», спустился я в Москве;
Увидел парня в желтой кофте –
Все закружилось в голове…
Он был отолпен. Как торговцы,
Ругалась мыслевая часть,
Другая – верно, желтокофтцы –
К его ногам готова пасть.
Я изумился. Все так дико
Мне показалось. Это «он»
Обрадовался мне до крика.
«Не розовеющий ли слон?» –
Подумал я, в восторге млея,
Обескураженный поэт.
Толпа раздалась, как аллея.
«Я. – Маяковский», – был ответ.
Увы, я не поверил гриму
(Душа прибоем солона)…
Как поводырь, повел по Крыму
Столь розовевшего слона.
И только где-то в смрадной Керчи
Я вдруг открыл, рассеяв сон,
Что слон-то мой – из гуттаперчи,
А следовательно – не слон.
Взорлило облегченно тело, –
Вновь чувствую себя царем!
Поэт! поэт! совсем не дело
Ставать тебе поводырем.
1914. 21 января
С.-Петербург
https://rusilverage.blogspot.com/2016/10/victoria-regia_50.html