616
Александр Дугин, лидер международного Евразийского движения, главный редактор портала Катехон – для Незыгаря
[2].
Не потому, что были слишком интеллектуально продвинуты, но потому, что им жизненно необходима была базовая и довольно понятная схема, карта, объясняющая просто и наглядно, что происходит в мире на уровне реальных или возможных военно-стратегических конфронтаций.
Раньше такая карта строилась на основах идеологии по внятной и прозрачной логике: социалистический лагерь – Друг, капиталистический – Враг. В новых условиях такое объяснение было более непригодно, двухполюсный мир исчез. А потребность в стратегическом и оборонном мышлении и планировании осталась. Так геополитика вошла в нашу жизнь.
Игорь Родионов, ставший настаивать на геополитическом подходе и в Академии Генштаба, и на посту министра обороны, столкнувшись с противостоянием американской агентуры в Правительстве Ельцина, довольно быстро был смещен со своего поста. Но геополитика из умов армейского руководства не исчезла .
Между тем противоречия между либералами в российском руководстве и объективным ходом геополитической истории нарастали, и вылились в единодушный социальный протест в момент югославских событий 1998, когда НАТО стало бомбить Югославию. Министр иностранных дел, реалист и прагматик, Примаков в этот момент совершает символический вираж над Атлантикой, отказавшись -после того, как он узнал о начале натовских бомбардировках Сербии, – приземлиться в США, как планировалось раньше. Конечно, в российской политике либерализм по-прежнему доминировал, и Милошевича Ельцин вместе с Черномырдиным предали. Но значение геополитического метода резко возросло в глазах как самих военных и силовиков в широком смысле, так и среди реалистов в правящей элите, которые стали дистанцироваться от прямых агентов влияния и олигархических кланов, замкнутых напрямую на западных кураторов.
Настоящим «моментом истины в геополитике» стал приход к власти Путина. Противостояние между либеральным (или находящимся под тотальным контролем либералов) правителем (как было при Ельцине) и силовиками закончилось.
Путин дал геополитике зеленый свет, и сам стал обращаться к ней все чаще и чаще. И тут же внешняя политика страны стала приобретать когерентность, последовательность и логику. Снова стало понятно, кто друг, кто враг. Враг – глобализм, атлантизм, американская гегемония. Друзья – те, кто выступают против однополярного мира. Вместе с Путиным во внешнюю политику вернулась логика.
Но с внутренней политикой (и тем более с экономикой) все оказалось намного сложнее. Здесь либералам удалось сохранить свои позиции. Путин устранил только самых одиозных и ярких агентов влияния. Остальных оставил. Они и сейчас здесь. И по-прежнему лоббируют внешне привлекательные, но убийственные для России инициативы Запада (декарбонизация).
И вот подходит момент трансфера власти. В каком направлении? Вернуться в 90-е довольно легко, если удастся протолкнуть человека из идеологического шлейфа условного Чубайса. Кудрина, например, который не скрывает своих амбиций настолько, что из окружения Путина ему порекомендовали сдерживать свою публичную активность, которая выходит за пределы компетенций руководителя СП.
О геополитике (суверенитете, стратегическом планировании, многополярности и т.д.) в этом варианте надо просто забыть. Но если не рушиться в либеральное в прошлое, а сделать шаг в патриотическое будущее?
Тогда надо применить основы геополитики и внутри страны, чем Путин пока, строго говоря, и не начинал заниматься, откладывая, видимо, на потом.
@tg_russica2