416
Александр Дугин, главный редактор портала Катехон, специально для Незыгаря
(2).
Как частный момент: отход Западной Украины Польше может служить прекрасным аргументом, чтобы пленные украинцы не просто по принуждению, а со рвением и яростью встали на нашу сторону и под нашим началом пошли освобождать то, что они считают «своей землей».
После визита Дуды Москве приходится решать новую дилемму. Как отнестись к прямому включению Польши в войну против нас?
Исторически Российская Империя, а затем и СССР расширялись в западном направлении поэтапно.
Конечно, это не линейный процесс – были и разделы Польши, которая вся оказывалась на столетия под прямой властью России. А еще раньше были бои за Киев между Владимирскими и Галицкими князьями.
Были и многократные попытки установления на Западной Украине отдельной от великорусской митрополии.
Украина – это фронтир, зона между двумя цивилизациями -русской (евразийской) и западно-европейской, а ранее между тремя – еще и турецко-исламской, у которой Российская Империя и отвоевала Новороссию, заселив своими, как великорусским крестьянством, так и братскими малороссийскими казаками.
Поэтому переходить из рук в руки – это судьба Украины. Отсюда и двойная идентичность – то она русская, то она антирусская. Отсюда верность и предательство, глубоко укорененные в культуре фронтира. Тарас Бульба и его сын. Богдан Хмельницкий и Мазепа.
Активизация роли Польши в конфликте обостряет градус войны России с Западом, цивилизации против цивилизации.
Теоретически есть два решения:
· согласиться на раздел Украины, постаравшись забрать как можно больше, и допустив, что Польша действует не от имени НАТО, а от себя;
· или идти до конца с риском перевести конфронтацию на уровень ядерного противостояния.
С самого начала СВО я допускал, что мы подойдем в какой-то момент именно к этой дилемме. Но мне казалось, что это выдвинется на первый план в ходе боев за Киев.
События же разворачиваются по несколько иной логике, что не отменяет базовых геополитических закономерностей, лишь всякий раз оформляет их оригинальным и непредсказуемым образом. На то она и живая история, чтобы и следовать линиям судьбы, и отклоняться от них. Если ставить вопрос об окончании СВО и каких-то переговорах до полного освобождения Новороссии, это чистое предательство – такое может отстаивать только «иностранный агент».
Но вопрос о Западной Украине не является столь однозначным.
Если бы не риск ядерной войны, я бы склонялся к установлению контроля надо всей территорией Украины.
Это совпадает с заявленными Президентом целями СВО – демилитаризация и денацификация – чтобы их реализовать, необходим полный контроль над территорией.
Понятно, что мы получили бы внутри своей территории мину замедленного действия, но после эксцессов, неизбежных в ходе военных действий, для нормализации и Восточной, и Западной Украины в любом случае потребуются чрезвычайные усилия с нашей стороны. Все стало слишком жестоким и кровавым, чтобы надеяться на простые решения. Вся Украина -это вызов самому нашему бытию, и если мы справимся с Восточной, то как-нибудь справимся и с Западной. И что очень важно – сохраним Церковь.
Но при этом, ограничиться освобождением Новороссии – вместе с Киевом или без него – не было бы прямым «предательством». Этот план можно рассматривать, не предавая русскую судьбу. Здесь есть место политическому реализму, взвешиванию за и против, учету последствий. А вот для того, чтобы начать СВО – такой возможности не было. Это вопрос быть или не быть, и он решен в пользу быть. Позиции предателей сломлены, и самое главное решение