202
ЭКСПЕРТЫ/Незыгарь.
Постсоветское пространство сегодня переживает серьезные трансформации. По некоторым оценкам, многие руководители бывших республик СССР мыслят уже иными категориями и образами будущего, нежели ранее.
Руководитель Центра урегулирования социальных конфликтов, автор телеграм-канала «Мир как конфликт» Олег Иванов:
В настоящее время все постсоветские республики, за исключением Белоруссии, ждут, как окончится специальная военная операция и какие будут достигнуты договоренности даже не между Россией и Украиной, а между Россией и Западом.
Сегодня постсоветские республики пытаются усидеть на двух стульях сразу, потому что в дальнейшем планируют осуществлять свою внешнюю политику в зависимости от того, как Россия и Запад смогут договориться о разделе зон своих интересов.
Политолог Максим Жаров:
На постсоветском пространстве сейчас в моде «многовекторность». Причем многовекторность эта самого дурного пошиба, когда слова первых лиц тех или иных стран не только расходятся с делами, но и противоречат их же словам, сказанным накануне.
Прошедший на днях в Ереване саммит ОДКБ показал это очень наглядно. Поэтому говорить об интеграционном потенциале России на постсоветском пространстве в таких условиях не приходится. Тем более, что Кремль также начал играть с бывшими «союзниками» в многовекторность, пытаясь с помощью одноразовых манипуляций решить стоящие перед ним тактические задачи.
Гендиректор Центра стратегического консалтинга Роман Ларионов:
За последние 30 лет постсоветское пространство прошло сложную эволюцию, в ходе которой в ней сочетались как дезинтеграционные, так и интеграционные процессы. Все участники, за исключением Прибалтики, стремились найти оптимальные для каждого сочетания связей с Россией и альтернативными центрами силы. Москва в свою очередь пыталась создать многоуровневую систему новых объединительных площадок. До поры до времени всё шло неплохо – постсоветское пространство из аморфного понятия обрело черты конкретных, осмысленных организаций, в той или иной степени укреплявших то, что называется орбитой влияния Москвы. Однако сейчас эта система переживает серьезный кризис, вызванный кризисом привлекательности России как лидера постсоветского пространства и усилением конкуренции со стороны других игроков на этом поле, прежде всего Турции, Китая и США. Россия скатывается к международной изоляции, слабеет экономически, слабеет и ее политическая решимость, что выливается в размораживание старых конфликтов на постсоветском пространстве.
Политолог Николай Евдокимов:
Никакого единства на постсоветском пространстве нет уже довольно давно. Невозможно говорить о каком-либо едином политическом и даже экономическом пространстве в условиях текущего конфликта ряда государств некогда входивших в Советский Союз.
Дальнейшая динамика взаимодействия России с рядом стран, с которыми мы надеемся сохранить союзнические отношения, будет определяться не столько ходом и итогами СВО, сколько умением российского государства создать образ страны, к которой имеет смысл тянуться и взаимодействие с которой обеспечит стабильное социально-экономическое и политическое развитие. Пока у российской дипломатии этого не получается.
Старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин:
Страны постсоветского пространства в большинстве своем так и не сумели выстроить для себя полноценного образа будущего с четким пониманием своего места в мире. В основном развитие происходит по водоразделу с Россией или от России. Но даже те страны, которые выбрали нарратив «от» в той или иной мере вынуждены учитывать близость политического и экономического притяжения России. Прекрасный пример – Грузия, которая, несмотря на однозначный геополитический выбор на Запад, не при