Tg: Марина Юденич

Какие страсти кипят, какие страсти. А ведь в сущности технология. Что есть технология? Инструмент. Кто его изобрёл, для каких целей совсем не важно, важно - в чьи руки попадет. Те же цветные революции - тоже всего лишь технология, которая долгое время работала успешно. И теперь работает. На своей исторической родине. Пожалеет родина, что изобрела технологию? Поживем - увидим. Не о том сейчас речь. Харассмент-компроментация - та же технология. Безупречно работающая и очень токсичная, сломавшая уже не одну судьбу. Изобретена за океаном, там же и отработана впервые. Оговорюсь сразу, реальные истории, связанные с сексуальными преступлениями ( а это целая 18-я глава УК РФ, для тех кто не) должны пресекаться немедленно. И заявлять о них надо немедленно, и добиваться чтобы они расследовались. И гражданское общество тут очень даже может говорить свои слова. Но мы тут - про другое совсем. Про технологию, в рамках которой некие субъекты (чаще дамы, хотя мужчины тоже вот похоже формируют свою колонну) вдруг вспоминают, какое страшное душевное (а порой и телесное) страдание пережили когда-то. Триста лет тому назад. Доказательств - понятное дело - давно нет в природе. Только слово. Но оно - первое. Все, что говорит потом обвинённый - вторично и никому уже не интересно. И понеслось. Социальные сети, СМИ, профессиональные сообщества, митинги, пикеты, порицание, оскорбления, угрозы, остракизм…. В сухом остатке один самоубившийся мэр, один заточённый продюсер, сотни сломанных карьер. И это только видимые миру слёзы. Сколько невидимых не знает никто. Да и кому они интересны. Ну работает же технология. Чего ж вам боле. В Россию из-за океана притащили довольно быстро. Глобализация - она и тут стирает границы. Первым в России стал Слуцкий. Я уже как-то размышляла тут: почему именно он? И отвечала вместе с вами, потому что на передовой, притом на внешнем ее контуре, потому что заметный, потому что многих раздражает своей деятельностью по спасению сограждан за рубежом, потому что вытаскивает их из тюрем, потому что открытый для общения и да много еще почему. Потом - вирусно. Покойный Говорухин. Далее - Калягин и уже не припомню кто. А потом случилось то, что просто должно было произойти. Технология стала массовой. И разверзлись такие хляби… Сначала была элитная гимназия, которую «люди со светлыми лицами» числили колыбелью всего разумного. Потом - Медуза, Эхо, МБХмедиа, Дождь…. Те же самые примерно люди, что стояли в пикетах против Слуцкого, оказались в лучшем случае коллегами и друзьями фигурантов, в худшем - фигурантами диких сексуальных скандалов. Обременённая горьким опытом тусовка сплотилась. И выдала вердикт. «….Без решения честного и независимого суда все фигуранты этих историй имеют презумпцию невиновности… Одних лишь устных-письменных показаний недостаточно - должны быть предоставлены документальные свидетельства вины этих лиц, желательно в рамках независимого судебного разбирательства…» И мне бы тут поёрничать. И поговорить о двойных стандартах. И поинтересоваться: а задумывался кто, устроивший атаку на Слуцкого, о презумпции его невиновности, документальных свидетельствах его вины и независимом судебном разбирательстве? Но я внезапно соглашусь. Потому что это в общем-то конституционная норма, слегка приукрашенная словесами. Никто не может быть признан виновным, кроме как по решению суда. И по совокупности всех представленных доказательств. И тут совсем не важно, что я - к примеру - не верю ни во что, что вменяли Слуцкому. И потому - ну я так думаю - первая волна харассмент-гейта об Слуцкого и разбилась. Потом «герои» историй по большей части каялись и вину признавали. И мерзости, в которых они признавались, скорее всего имели место быть. Но. Это я так думаю. И кто-то еще так думает. А кто-то думает иначе. И ничьи мыслеобразы не должны ложиться в основу обвинений, преследований и травли. А так-то да. Цветная революция вернулась домой. Судьи превратились в обвиняемых. Теперь - дискотека.